Поволжский хит
В тесной комнате на окраине Казани седовласый армянин Рафик Тер-Оганесян ожесточенно лупит по клавишам синтезатора. Огромная колонка дребезжит и подпрыгивает, выдавая ритм, под который паренек по имени Ильгиз начитывает рэп на татарском языке.
— Эта песня будет посвящена всем казанским пацанам, уехавшим в Москву за лучшей долей, — говорит он.
Сам Ильгиз битву за место под московским солнцем проиграл вчистую. Три года назад он отправился покорять столицу, объявив себя внебрачным сыном Аллы Пугачевой. Москвичи его творчество приняли с прохладцей, а примадонна российской эстрады, узнав о появлении «родственника», пришла в ярость. Она нашла самозванца в одном из ночных клубов и настоятельно порекомендовала ему покинуть Первопрестольную. О чем Ильгиз не жалеет.
— Можно прекрасно жить и без Москвы. Сейчас наша татарская эстрада находится на подъеме, и я собираю полные залы по всему Поволжью, — утверждает Ильгиз.
ЗНАКОМЫЕ МЕЛОДИИ
Его музыкальный продюсер Рафик согласно кивает головой. В начале 90- х он уволился с оборонного предприятия и занялся музыкой. Сейчас кроме Ильгиза, выступающего под именем Исхак-хан, он занимается раскруткой еще четырех музыкальных проектов.
— Спрос на национальную эстраду возник не случайно, — объясняет Рафик. — В середине 90- х жители деревень, которые даже русского языка не знали, потянулись в города. Для них песни на родном языке как бальзам на душу. Сейчас даже в Москве регулярно проводятся татарские дискотеки, на которые приглашают артистов из республики. К тому же наши власти считают, что развитие национальной эстрады способствует сохранению языка и культуры. Поэтому подобные проекты находят неофициальную поддержку на самом высоком уровне. Работают татарские радиостанции, вещающие на всю Россию, и также телевидение.
Впрочем, в столице Татарстана засилья национальной эстрады не наблюдается. В кафе, магазинах и из окон автомобилей звучат те же песни, что и по всей России. На улицах висят афиши, возвещающие о приезде отечественных звезд. Однако в каждой второй палатке с компакт-дисками есть раздел, посвященный татарской музыке, с обширным ассортиментом.
Продавщица Венера из специализированного магазинчика в переходе неподалеку от улицы Баумана, своеобразного казанского Арбата, местную музыку делит на два больших пласта. В один входят баянисты — тюбетеечники с песнями, стилизованными под народные, во второй — певцы, ориентированные на современную дискотечную музыку.
— Тюбетеечников берут люди пожилого возраста. Дискотечных — молодежь. Но особой популярностью пользуются перепевки русских хитов. Эта музыка идет на ура, — девушка показывает диски. — Вот самый ходовой сборник «Кара Бумер». Здесь все российские хиты. Есть даже «Ленинград» и «Звери». Хотите послушать?
Из колонок обрушивается «Ла-ла-ла» Жанны Фриске на татарском языке. Я начинаю судорожно хохотать. Венера радостно улыбается.
— Правда, прикольно! У нас в некоторых деревнях на танцах только эти песни крутят, а оригиналы даже не включают! Но это еще так, цветочки! У меня родственники в Йошкар-Оле живут, так у них Шакиру на марийском языке гоняют!
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ГОЛОД
Хитов, переведенных на национальные языки, не счесть. В Чувашии местные артисты перепели группу «Корни». В Мордовии группа «Россичи», выступающая в стилистике «Золотого кольца», прошлась по всем русским народным песням. И поверьте, «Напилась я пьяна, не дойду до дома» на мокшанском языке (мордовский язык делится на две группы: эрзянский и мокшанский. — «О») звучит не менее нелепо, чем обработка Бена Бенусси — на марийском.
По мнению звезды дискотек 80-х, шоумена Сергея Минаева, чьи юмористические переводы «Модерн Токинг» звучали на всех танцплощадках СССР, переделка современной российской эстрады на национальные языки — занятие глупое и бестолковое.
— Эти песни, написанные языком эсэмэс, и так понятны всем россиянам, — говорит он. — Сказать что-то новое хоть на татарском, хоть на мордовском языке невозможно. Все будет одно: «Я люблю тебя, ты любишь меня». Я тоже в свое время переделывал импортную музыку, но это был юмор. Балаган. Веселье для зрителей. Стеб. Никто не воспринимал это всерьез. Поэтому переводить «Фабрики» и «Корни» не имеет смысла. Лучше бы республиканские певцы привносили в музыку какие-то свои национальные особенности, тогда бы им за это был почет и уважение.
— Артисты переводят песни, рассчитывая на популярность. Как получается — судить слушателям, — говорит певец и руководитель марийского продюсерского центра «Мари-рекордз» Александр Речкин. По его мнению, количество перепевок известных хитов должно быть ограничено. Хотя последнее слово всегда остается за артистами, а им как-то надо заявлять о себе. И идут они на эти шаги от безысходности.
— Показатель этому — открытие национальной FM-радиостанции «Марий Эл Радио», — объясняет музыкант. — Она пользуется огромной популярностью в деревнях. Там ее слушают и дети, и бабушки, не говоря уже о молодежи и людях среднего возраста. Но количество песен в эфире хотя и предостаточно, но в сравнении, к примеру, с радиостанциями Татарстана ничтожно мало, не говоря уже о сравнении с русскоязычными радиостанциями. По сути дела, мы испытываем голод по новым произведениям на родном языке. Все держится на голом энтузиазме. Нужно вкладывать: а) в развитие эфира, б) в развитие новых исполнителей и песен. А ресурс у нас ограничен. Например, мы регулярно выпускаем под маркой нашего продюсерского центра «Мари-рекордз» сборники марийских исполнителей. Но продажа альбома окупает в основном расходы, связанные с записью. Главным образом доход артисты получают уже с концертных сольных выступлений.
По словам Речкина, всю национальную эстраду можно разделить на несколько групп: тюркскую, кавказскую, финно-угорскую. Конкурировать им с российской эстрадой — все равно что ехать по встречной полосе. Но сохранять традиции и культуру, которые подчеркивают характерные особенности того или иного народа, надо всегда.
КОММЕРЧЕСКИЙ ИНТЕРЕС
Татарский певец Исхак-хан к разговорам о необходимости придерживаться в музыке фольклорных традиций относится скептически.
— Музыка переживает глобализацию, поэтому все наши тюбетеечники интересны только старикам. Молодежь интересуют современные направления, — говорит он. — И здесь нужны классные песни на своем языке. Только язык составляет главную идентификацию национальной эстрады. В результате получается симбиоз, при котором развитие национальной музыки способствует сохранению языка.
Но у лингвистов на этот счет есть свое мнение.
— Язык сохраняется до тех пор, пока на нем говорят, — объясняет сотрудница кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ Наталья Вострикова. — Песни могут только способствовать этому сохранению, да и то косвенно. Ведь, прослушав несколько песен на чувашском или татарском языках, вы не стали их знать и понимать. Другое дело, если эта музыка подтолкнет вас к изучению татарского. Что вряд ли. Ведь вы же уже слышали оригинал на русском языке.
— Переводы и ремиксы — это чистой воды коммерция, — считает композитор Геннадий Гладков. — К настоящей музыке такое творчество отношения не имеет. К тому же еще с советских времен нашей стране не хватало хороших собственных шлягеров. Патриотическая песня была. Марши были. А музыка попроще отсутствовала. И уже в то время наши музыканты переводили англоязычные хиты на русский язык, как это делают и сейчас. Почему же в национальных республиках ситуация должна быть другой? Откуда там возникнут толковые композиторы? Вот и получается: в столице камень бросили, а волны разошлись по регионам.
— Выпуск дисков с переводами хитов — лишь одна из малых составляющих нашей деятельности, — говорит Лейла Зотова, PR-директор продюсерского центра «Барс-рекордз» — главного производителя такой музыкальной продукции на татарском языке. — Основная наша задача — поддержка татарской национальной эстрады. У нас сейчас подписаны договоры с 30 артистами. Мы снимаем видеоклипы, проводим музыкальные конкурсы, организуем выступления. Хотя не буду скрывать, что перепевки российских хитов уже стали модной тенденцией. Такие сборники люди ждут с нетерпением и раскупают их как горячие пирожки. Крутят эти песни и на наших национальных радиостанциях.
КРУГИ НА ВОДЕ
По словам Лейлы, их студия старается по мере возможности соблюдать авторские права.
— Некоторым российским звездам, приезжающим к нам на гастроли, мы даже дарим такие сборники.
Впрочем, у рэпера Сереги, переводом песни которого называется самый ходовой сборник «Кара Бумер», такого диска нет.
— Серега очень удивился, если бы услышал свой хит на татарском, — говорит его пресс-секретарь Анастасия Соловей. — Хотя что тут такого? Он уже слышал свою песню и на узбекском, и на немецком. Его эти переводы очень веселят.
— Может быть, певца Серегу такие переводы и веселят. Но вот обрадовать его звукозаписывающую студию, обладающую правами на песню, они не могут, - усмехается Елена Байкова, юрист студии «Монолит», правообладательницы творчества Ираклия и Юлии Савичевой. Хиты этих музыкантов тоже переведены в Поволжье как на тюркские, так и на финно-угорские языки. Насколько законно, Байкова ответить с ходу не смогла.
— Нужно поднимать все договоры, — сказала юрист. — На это уйдет слишком много времени. Но мы проверим.
Между тем на студии «Барс-рекордз» готовятся к очередному проекту — выпуску сборника песен «Сектора Газа». Продюсеры центра уже начали объезжать районы в поисках певцов, способных петь голосом покойного Юрия Хоя (Клинских).
— Мы думаем, что диск будет иметь успех, — говорит Лейла Зотова. — Ведь песни этой группы до сих пор пользуются популярностью. А татарский язык придаст новую пикантность звучанию.
Впрочем, почти вся музыка некогда популярного «Сектора Газа» была заимствованной. Так что ситуация в этом случае и впрямь напоминает круги на воде. Правда, национальной эстрадой все-таки здесь и не пахнет.
Фото ОЛЕГА НИКИШИНА/EPSILON
"
